(1)На маленькой пристаньке уже набился народ.

— (2)Матвей Капитоныч, поторопись! — закричал кто-то из ожидающих.

(3)Гребец ничего не ответил. (4)Подводя лодку к мосткам, он чуть-чуть повернул голову, и тут я увидел его лицо. (5)Это был мальчик лет одиннадцати-двенадцати, а может быть, и моложе. (6)Лицо у него было худенькое, серьёзное, строгое, тёмное от загара, только бровки были смешные, детские, совершенно выцветшие, белые, да из-под широкого козырька огромной боцманской фуражки падали на запотевший лоб такие же соломенные, давно не стриженные волосы.

— (7)Матвей Капитоныч, здравствуй!

— (8)Отойди, не мешай, бабы! — вместо ответа закричал он каким-то хриплым, простуженным баском, и в эту минуту лодка ударилась о стенку причала.

(9)Началась выгрузка пассажиров и посадка новых. (10)Маленький перевозчик выглядел очень усталым, с лица его катил пот, но он очень спокойно, без всякого раздражения, сурово и повелительно распоряжался посадкой.

— (11)Эй, тётка! — покрикивал он. — (12)Садись с левого борта. (13)А ты, с котелком, — туда... (14)Тихо... (15)Без паники.

(16)Не успел наш ялик отойти и на сотню метров от берега, случилось то, чего, казалось бы, уж никак нельзя было ожидать в этот солнечный, безмятежно спокойный летний день. (17)Послышался звук, похожий на отдалённый гром. (18)Легким гулом он прошёл по реке. (19)И тотчас же в каждом из нас что-то ёкнуло и привычно насторожилось. (20)В эту минуту второй, более сильный удар размашистым отзвуком прокатился по реке.

— (21)Мотенька, что это?

— (22)Ну что! — сказал он, не поворачивая головы. — (23)Ничего особенного. (24)3енитки.

(25)Тут будто огромной кувалдой ударило меня по барабанным перепонкам, я невольно зажмурился, услышал, как закричали женщины, и изо всех сил вцепился в холодный влажный борт лодки, чтобы не полететь в воду. (26)Ничего не скажу — было страшно. (27)Особенно когда в воду — и спереди и сзади, и справа и слева от лодки — начали падать осколки. (28)Передо мной сидел мальчик. (29)Ни на один миг он не оставил вёсел. (ЗО)Так же уверенно и легко вёл он свое маленькое судно, и на лице его я не мог прочесть ни страха, ни волнения. «(31)Неужели он не боится? — подумал я. — (32)Неужто не хочется ему бросить вёсла, зажмуриться, спрятаться под скамейку?.. (33)А впрочем, он ещё маленький, — подумалось мне. — (34)Не понимает, что такое смерть».

(35)Дела, которые привели меня на Каменный остров, отняли у меня часа полтора-два. (36)В ожидании машины я беседовал с командиром батареи и между прочим рассказал о том, как наш ялик попал в осколочный дождь. (37)Командир батареи почему-то вдруг очень смутился и даже покраснел.

— (38)Да, да... — сказал он, вытирая платком лицо. — (39)К сожалению, наши снаряды летают не только вверх, но и вниз. (40)Но что же поделаешь! (41)Ведь бывают жертвы, свои люди гибнут. (42)Вот как раз недели три тому назад тут перевозчика осколком убило.

— (43)Как перевозчика? — сказал я. — (44)Где? (45)Какого?

— (46)Да вот тут как раз, на Неве, где вы переезжали. (47)Хороший человек был. (48)Сорок два года работал на перевозе.

— (49)А сейчас там какой-то мальчик, — сказал я.

— (50)Матвей Капитоныч! (51)Это сынишка перевозчика, который погиб.

(52)Я отчётливо представил во всех подробностях, как это случилось. (53)И вот не прошло и месяца, а этот мальчик сидит на этой лодке и работает теми же вёслами, которые выпали тогда из рук его отца. «(54)Как же он может? — подумал я. — (55)Как может этот маленький человек держать в руках эти страшные вёсла? (56)Как может он спокойно сидеть на скамейке, на которой ещё, небось, не высохла кровь его отца? (57)Ведь, казалось бы, он на всю жизнь должен был проникнуться смертельным ужасом и к этой заклятой работе, и к этой лодке, и к вёслам, и к чёрной невской воде. (58)Даже отдалённый орудийный выстрел должен был пугать его и холодить жестокой тоской его маленькое сердце. (59)А ведь он улыбался. (60)Вы подумайте только — он улыбался давеча, когда земля и небо дрожали от залпов зенитных орудий».

(По Л. Пантелееву)